У Основох поровнуюцей ґраматики славянских язикох Р. Бошкович як основни характеризуюци риси славянских язичних заєднїцох видзелює шлїдуюци характеристики (Бошковић, 1977: 15-17):

А) прикмети виключно восточнославянскей язичней заєднїци:

1. розвой праславянских полувокалох ъ, ь на о, е пред праславянскима сонантами ŗ, ļ (русий. горло, зерно; укр. горло, зерно; руски гарло, зарно);

2. специфични розвой праславянских ґрупох ТОRТ, ТЕRТ, ТОLТ, ТЕLТ зоз ткв. восточнославянским полногласйом на ТOROT, TERET, TOLOT (русий. ворона, молоко; укр. ворона, молоко; руски врана, млєко);

3. розвой праславянских ґрупох tj, dj на č, ž (укр. свіча, межа; русий. свеча, межа; руски швичка, меджа);

4. специфични розвой e на початку слова хторе прешло до о (укр., русий. один, Олена; серб. jedаn, Jelena; руске єден, Гелена/Єлена);

Б) прикмети заходнославянскей язичней заєднїци:

1. розвой праславянских ґрупох tj, dj на с, dz (або z) (поль. świeca, miedza; чес. svice, mezе/mez; руски швичка, меджа);

2. š (а нє s), як резултат другей и трецей палатализациї (чес. mouše, Češi, všecek; руски мухи, Чехи, шицко);

3. одсуство такв. епентетичного л (l`) у суфиксалних складох (поль. ziemia, слвц. zem; русий. и укр. земля; руски жем; русий. лублю; руски любим);

4. чуванє праславянских ґрупох tl, dl (укр. крило, вила/вилки; русий. крыло, вилы; серб. крило, виле; слвц. kridlo, vidly; руски кридло, видли);

5. одсуство палатализациї у праславянских ґрупох kvĕ, gvĕ (поль. kwiat, gwiazdа; слвц. kvet, hviezda; укр. цвіт/квiт, звiзда; русий. цветок, звезда; серб. цвет, звезда; руске квет/квиток, гвизда).

в) прикмети южнославянскей язичней заєднїци:

1. прасл. t^е, n^е : tе, nе; т.є. праславянски палатализовани консонанти нє преходза до палаталох (серб. породити, косити, топао; укр. породити, косити, теплий; руски породзиц, кошиц, цепли);

2. праславянски ґрупи на початку слова ÕRT, ÕLT : RAT, LAT (раван, расти, лакат; руски ровни, роснуц, локец);

3. праславянски ґрупи TORT, TERT, TOLT, TELT : TRAT, TRĚT, TLAT, TLĚT (серб. врана, бр(иј)ег, мл(иј)еко; сербски тоту характеристику дзелї зоз ческим и словацким; руски врана, брег, млєко);

4. праславянске ę : e (серб. пет, десет; русий и укр. исти: пять, десять; слвц. pet/pãt`, dzesec/desat`, вост. слвц. pejc, dzesec; руски пейц, дзешец);

5. од праславянского ch (h) достате s (а нє š, як у заходнославянских язикох) (напр. ст. сл. Д и Л musĕ, vьsь; серб. муви/муси, све; чес. mouše, vše; поль. musze, zawsze; д. луж. muše, wšen; руски мухи, шицко).

Треба мац на розуме же гранїци пресцераня тих основних характеристикох трох славянских заєднїцох нє мож оштро поцагнуц. Кед бизме их сцели ґрафично представиц, вони би нє представяли три окремни множества, алє скорей множества хторим мож, у математичней терминолоґиї, утвердзиц пререз. Aбо, як Й. Шмит, илуструюци свою теорию габи, свойочасово представел одношеня медзи индоевропскима язиками (дзе слово о штирох габох: келтскей, ґерманскей, греческо-италскей, балто-славянско-индо-иранскей...; Ivšić, 1970: 2) як три габи хтори здабу на медзисобно споєни карики, з чим ше визначує же кажда з нїх одредзена зоз дзепоєднима заєднїцкима и дзепоєднима специфичнима прикметами.

Пререз медзи множествами найзначнєйших характеристикох южнославянскей и восточнославянскей язичней заєднїци представяю шлїдуюци характеристики:

1. прасл. ґрупи kvĕ gvĕ : cvĕ, dzvĕ (: zvĕ) (напр. русий. и серб. цвет, звезда, з розликами у акценту и вигваряню; руски квет/квиток, гвизда);

2. прасл. ґрупи tl, dl зведзени на l у южнославянских и восточнославянских язикох, а у заходнославянских и у руским ше затримали (русий. сало, плела, молить; серб. сало, плела, молити; слвц. sadlo, plietla, modlit`; руске садло, плєтла,модлїц);

3. присуство такв. епентетского л (l`) у суфиксалних складох (русий. земля, люблю; серб. земља, љубљен; руски жем, любим, любени).

Пререз медзи множествами найзначнєйших характеристикох восточнославянскей и заходнославянскей язичней заєднїци представяю шлїдуюци характеристики:

1. дакедишнє законченє -ъmь (: -om, -em) у И єдн. основох на о хлопского и стреднього рода (южнославянски язики ту маю законченє -oмь);

2. дакедишнє законченє -ĕ у Ґ. єдн. Н и А мн. основох на įa и у А мн. основох на įo хлопского роду (южнославянски язики у тих формох дакеди мали законченє -ę);

3. дакедишнє законченє -а (южнославянски язики мали -у; напр. tresy) у Н єдн. партиципа презента.

Розпатриме тераз хтори зоз споминаних характеристикох хтора язична заєднїца дзелї з руским язиком. Векше або менше число прикладох, хтори превжати зоз Ґраматики руского язика Ю. Рамача (Рамач, 2002: 501-525), на одредзени способ укаже на ступень заступеносци або одсуства одредзеней характеристики.

Характеристики хтори одредзую три язични заєднїци мож звесц на число єденац.

1. Розвой праславянских полувокалох ъ, ь пред праславянскима (носнима) вокалнима ŗ, ļ у руским шлїдуюци:

а) тварди полугласнїки + вокалне р дали ар - гарло, кармиц, гарсц, мархва, тарґ-, таргац ше, карчма. Тот рефлекс обачуєме и при заходнославянских язикох, у польским. Восточнославянски рефлекс ор находзиме у горбати, запорсток и, евентуално, горди.

После д, т, с тварди полугласнїки + вокалне л дали лу напр. слунко, слуп, тлусти (коц. клусти), тлучиц, длуги. Восточнославянски рефлекс ол нє находзиме у руским язику.

б) мегки полугласнїки + вокалне р тиж дали рефлекс ар кед ше находзели пред твардима консонантами д, т, з, с, л, н: тварди, чарнїца, умарти, зарно, штварти, сарня, марзнуц. Алє и рефлекс ер (чернїца, штвернїсти, мертви), хтори ше порядно зявює пред мегкима консонантами, напр. верх, верба, верциц, церпиц, шерцо, змеркнуц ше, шерп, червоточ, перши, червени, черпац, церква.

Мегки полугласнїки + вокалне л дали и рефлекс лу (тлучиц, длужен) и, як у восточнославянских язикох, рефлекс ол (чолнок, полни, волна, жолти) и ов (у керест. жовти, вовк).

Праславянски полувокали ъ, ь ше розвили на а и у, цо заходнославянска характеристика, алє присутни и восточнославянски розвой на о, е пред праславянскима вокалнима ŗ, ļ.

2. Праславянски ґрупи ТОRТ, ТОLТ, ТЕRТ, ТЕLТ дали у руским язику ТRАТ, ТLАТ, и, зоз метатезу, TRET, TLET. Восточнославянски язики характеризує полногласє, т.є. розвой на ТOROT, TOLOT, TERET, TELET (напр. русий. дорога, борода, золото, болото, берег, перед, молоко, полова). Наприклад:

ТRАТ - брада, бразда, брана, драга, драги, ограда, гращок, заст. враг, прах, мраз, праг, крава, врана, врациц, заст. врабец, заст. врата, празни, праше, хранїц, здрави, страна, замрачиц, храста, кратки, краль, ґрамушка, шкорванчок;

ТRОТ (як у польским) - смрод, крот; ТОRОТ - норов, дороги, город (представяю восточнославянски пожички);

ТLАТ - глад, злато, власи, глас, влакно, млаток, блато, слама, хладни, глад, глава, класка, заст. владни, влага, длань, клац, млади, плязом, платно, плашиц, сладки, слани, тлачиц, хлапец и др.;

ТLОТ (як у польским) плокац, хлоп, млоди, млода; ТОLОТ - соловей (заст. славик);

ТRЕТ - брег, вред, пред, вреценко, требиц, стрежиц, мрец; ТОRОТ (як у восточнославянских) черенови, чересло, черево, череп (и у польским), черешня, смерек;

ТЛЕТ - млєко, плєц, плєва.

Розвой праславянских ґрупох вельо блїзши розвою тих ґрупох у заходнославянских (и южнославянских) язикох.

3. Розвой праславянских ґрупох dj, tj шлїдуюци. Перша ґрупа (dj) дала рефлекс дз (цудзи, ардза, предза, медзи) як у заходнославянских язикох, а лєм у ридких случайох обачуєме и дж (меджа, дублет беш. меджи). Друга ґрупа (tj) дала рефлекс ц хтори ше трима за заходнославянски (плюца, плєцо) и ч хтори ше трима за восточнославянски (швичка, онучка, тисяч). Тота характеристика озда у правим смислу медзи меджами на хтори ше у литератури кладзе шветло раз як на восточнославянски, раз як на заходнославянски. Keд тоту характеристику розпатриме детальнєйше на прикладу словох меджа (слвц. medza, поль. midza, чес. mezе/mez; укр., билорус. и русий. межа; серб. међа) и швичка (слвц. svieca/sviečka/svička, поль. šwieca, чес. svice; укр. свіча, билорус. свеча, русий. свеча; серб. свећа), видзиме же нєт истей гласовней форми анї у єдним стандардним литературним язику двох, та и трох, славянских язичних заєднїцох. При препатраню ширшей литератури находзиме их у бешедох карпатского ареала, наволованих спрам линґвистичней ориєнтациї авторох. Напр. паралелу за меджу находзиме у атласу В. Латти як mеdža/međa у, як их вон наволує, українских бешедох Восточней Словацкей (Латта, 1991: К111), а паралелу за швичку находзиме у словнїку О. Р. Галаґи медзи тима истима бешедами лєм же су у тим случаю наволовани восточнословацки бешеди (Halaga, 2002: II, 1003).

4. Праславянске е ше на початку словох углавним очувало и ґу тому опрез себе прияло консонант й (такв. протетичне й), напр. єден, єлень, єшень. Восточнославянски рефлекс присутни у словох-пожичкох озеро (заст. єзеро) и Олена (попри менох Гелена и Єлена).

5. Друга палатализация, т.є. преход k, g, ch на c, dz, s - опрез ě, i (; дифтонґского oį) у руским язику лєм часточна (дотика ше прехода к : ц; гудак : гудаци, дурак : дураци, буяк : буяци). Специфичне же х нє подлєгує пременки и остава х (Влахи, Чехи, кожухи) (поровнац напр. серб. Власи; укр. кожусi). Треца палатализация, т.є. преход k, g, ch на c, dz, s - опрез ь, i, ę подобна. Консонант ch у южнославянских и восточнославянских язикох прешол до с, а у заходнославянских на ш. Приклади вше и шицко указую на векши ступень блїзкосци зоз заходнославянскима язиками (чес., слвц. vše, русий., укр. весь).

6. Одсуство такв. епентетичного л (l`) у суфиксалних складох (при йотованю б, п, в, ф, м) характеризує заходнославянски язики и руски язик (натопени, направени, опремени, жем, забавяц ше, явяц, любени, купя и велї други приклади).

7. Руски язик, як и заходнославянски язики, чува праславянски ґрупи tl, dl; виразно очувана ґрупа dl напр. видли, мидло, шидло, модлїц (ше), кридло, садло, брадло, страшидло, шкерепадло, мотовидло, фуркадло, кладл-, ведл-, хтору обачуєме и у пожичкох зоз сербского мерадло, лїпкадло и латинского Русадля,; восточнославянски церковнославянски молитва, кадило и южнославянске сербске правило представяю пожички. Приклади хтори илуструю очуванє праславянскей ґрупи tl ридши, напр. гротло, плєтл-.

8. Одсуство палатализациї (другей, постредней, прето же к, g нє були нєпостредно опрез ě, алє опрез v) у праслaвянских ґрупох kvĕ, gvĕ характеризує заходнославянски язики и руски язик. Консонанти к, g ше палатализовали у восточнославянских и южнославянских язикох, а у заходнославянских су затримани (укр. цвiт, звiзда; русий. цвет, звезда; серб. цвет, звезда; поль. kwiat, gwiazdа; слвц. kvet, hviezda; рус. квет/квиток, гвизда).

9. Праславянски t^е, n^е : t`е, n`е; т.є. праславянски палатализовани вокали у руским язику порядно преходза до палаталох, т.є. змегчую ше. Шицки праславянски палатализовани консонанти (oпрeз ь, i, e, ě, ę) ше розвили до палаталох и у польским, русийским язику и, часточно, у билоруским (у 16. вику „билоруске цеканє и дзеканє”, напр. дзень, дзецi, цень, цiхi и шицки дїєслова пре инфинитивне законченє -ць: жиць, пiсаць, читаць). У других язикох пришло до диспалатализациї, хтора подрозумює зявйованє твардих консонантох на месце дакедишнїх палатализованих консонантох у перодзе од 12. по 15. вик. Цо ше дотика руского язика, у нїм консонанти d, t, z, s, l, n прешли до дз, ц, ж, ш, ль, нь. Вельке число прикладох илуструє тото зявенє:

дз - родзиц, садзиц, дзень, дзивка, дзецко, видзиц, родзиц, садзиц, зацац, гладзиц, дзело и др. (а восточносл. дїдо, дїло, дїя; седем);

ц - косц, коциц, цепли, цесни, цесто, цело, печац, цихи, цма, цемни, цешиц, ценки, сцец, корциц, церпиц; чежки, и др. (а восточносл. потїха, тїло; котел);

ж - жем, желєни, жец, живкац, жима и др.;

ш - кошиц, мешац, мишиц, єшень, праше, шедло, шестра, шедзиц, шац, шено, шеменєц, ширка, шитко, шиви и др. (а осем, сивер, сила и весели, попри вешелє, вешелїц ше);

ль - глєдац, хлїста, глїна, хлєб, хлїв, клїтка, клїнок, клїщ, приклєт, лєжац/лєжиц, клєчац/клєчиц, клєн, лїк, лєнїви, лїпа, лїсце, лєв, млїн, палєц, плєсц и др. (а єлень);

нь - гнєсц, гнїв, гнїздо, гонїц, конєц, нєсц, нєвеста, нєми, нїтка, нїзки и др.

З оглядом на палатализацию руски язик ше находзи медзи заходно- (польским) и восточно- (русийски, билоруски) славянскима язиками. Значне наглашиц и то же руски язик нєдвосмислово оможлївює провадзенє очуваносци дакедишнього палатализованого стану.

10. Праславянска ґрупа на початку словох у руским язику ÕRT дала RОТ (ровни, роснуц, робота, алє церковносл. раб), прасл. ґрупа ÕLT дала LОТ (влонї, локец) и LАТ (лакомни). У сербским поряднє RАТ, LАТ, напр. раван, расти, лакат, лаком. Руски рефлекси маю паралели и медзи заходнославянскима и медзи восточнославянскима язиками;

11. Рефлекси прасл. ę подобни восточнословацким рефлексом, з чим ше приблїжую заходнославянскей язичней заєднїци:

e найчастейше ; краткого ę (пета, дзешец, месо, греда, пресц, тресц, мегки, дзевец, щесце, месц, песц, праше, злєкнуц ше, чежки, жец, клєкнуц); Тот рефлекс характеристични и за сербски язик; за восточнославянски язики характеристични рефлекс я;

а найчастейше ; длугого ę (жац, жадни, жадло, жадац, часц, часто, прагац, зачац, вжац, пришага, дзешати, мешац, зацагнуц, заяц, ясна, кляц, зняц); два рефлекси вокала обачуєме и у истей основи: оглядац ше и глєдац;

я (вязац, треца ос. мн. презента робя, любя, правя, веря); тисяч представя часц новей лексики у руским язику;

ия (пияток, пияти);

ей (пейц, пейдзешат).

Виводзаци заключенє по стандардних критериюмох одредзованя припадносци ґу восточней, заходней и южней ґрупи славянских язикох, мож заключиц же руски язик дзелї дакус вецей, або у векшей мири, заєднїцки характеристики зоз заходнославянскима язиками, насапредз словацким, або восточнословацкима бешедами, чи заходноукраїнскима бешедами, уж спрам предрозсудзованя (Фейса, 1992-1993: 93-100).

Тот факт приведол С. Ґуставсона по заключенє же рускому язику место медзи заходнославянскима язиками (Ґуставсон, 1983: 24). Вон свойо становиско засновал насампредз на шлїдуюцих характеристикох: 1. праславянски ґрупи kv и gv опрез ě и i дaваю исти рефлекси як и заходнославянски язики (праславян. kvĕtъ, gvězda; слвц. kvet, hviezda; руске квет, гвизда; укр. цвіт/квiт, звiзда); 2. пременка х на ш у другей и трецей палатализациї (праславян. vьх, слвц. vše, руске вше, укр. все); 3. праславянски ґрупи dl и tl зачувани (праславян. modliti, pletla; слвц. modlic, plietla; руски модлїц, плєтла; укр. молити, плела); 4. нєзявйованє епентетского л (праславян. sypješi, слвц. sypeš, руски сипеш, укр. сиплеш); 5. у ґрупох TORT, TOLT, TERT и TELT приходзи до метатези, a нє до плеофониї (праславян. dorga, golsъ, berza, melko; слвц. dráha, hlas, breza, mlieko; руски драга, глас, бреза, млєко; укр. дорога, голос, береза, молоко). Тоти Ґуставсоново характеристики при нас роботно нумеровани 8, 5, 7, 6 и 2. Ґуставсон, медзитим, брал до огляду и характеристики хтори при нас под числами 3 и 4, як и вецей фонетични и морфолоґийни характеристики хтири спатрел З. Штибер (оп. Ґуставсон, 1984: 29).

Вокализм руского язика спатрал и M. Пeшикан и заключел же руска язична система "oхабя упечаток срозмирно кoнзервативей системи, у хторей шe дoбре чувa кoнтинуитет вокалох у одношеню нa нашлїдство зоз праславянского часу" (Пeшикан, 1980: 27).

А. Е. Супрун руски (як го наволує, русински язик; Супрун, 133) нє уклада анї до єдней славянскей язичней заєднїци. Вон руски язик бере як приклад за успишне функционованє славянских литературних микроязикох. До специфичних характеристикох руского язика вон нє уключує лєм фонетски характеристики (1-3), алє и морфолоґийни (4-5): 1. преход мегких з, с до ж, ш: шнїг, жем (русий. снег, земля), мегких д, т - до африкатох дз, ц: дзень, споминац (русий. день, вспомнить); 2. акцент на предостатнїм складу; 3. нєполногласє: крава (русий. корова); 4. у ґенитиве множини розширене законченє -ох: людзох; 5. у першей и другей особи перфекта чува ше помоцне дїєслово хторе меня форму: знал сом, знал ши. Супрун на концу своєй статї виражує подзекованє тартускому линґвистови А. Д. Дуличенкови же му обезпечел материяли на основи хторих Супрун зоз своїм «Уводом до славянскей филолоґиї» руски язик уведол до славистики у полним смислу того слова.

Цo шe дотика oдрeдзованя мeстa рускoго язикa мeдзи другима славянскима язиками, ми ше находзиме на шлїду спознаньох до хторих дошла E. Baрич, хтора, як и A. Д. Дуличенкo, руски язик поставя мeдзи зaходнославянски и востoчнoславянски язики (Бaрич, 1985: 41). Дуличенко, наприклад, нє потримує дзепоєдних виглєдовачох у намаганю же би змесцели сучасни руски язик под даяке "закрице” прето же тоти цо стоя на такей позициї розсудзую простолинийно - исную язики и исную диялекти, и нїч друге, дацо стреднє або паралелне. Вон констатує же у руским язику присутни и восточнославянски (українски) и заходнославянски (словацки, словацко-польски) характеристики, гоч и з одредзену превагу остатнїх, голєм у обласци фонетики (Дуличенко, 1997: 133).

Тота ше превага, медзитим, нє затримує лєм у обласци фонетики. Спомнута превага ше одноши и на морфолоґию, цо за тоту нагоду потвердза шлїдуюци факти зоз плана деклинациї и кон`юґациї.

М. М. Кочиш у своєй статї (Кочиш, 1978: 47-53) виводзи напр. шлїдуюци заключеня:

- У вязи зоз Н єдн. хл. роду основне законченє у руским язику законченє на консонант, односно на нулту морфему (ø). Так и у праславянским, а тиж так и у других славянских язикох.

- За Д єдн. хл. роду пише же, гоч ше у общих рисох склада зоз шицкима трома язиками (укр., поль., слвц.), вон ма и свою специфичносц - законченє -ови ношитель ознаки особи.

- Розпатраюци єднину хлопского роду у цалосци у штирох язикох, можеме заключиц же наш язик у розвитку ровни з другима язиками и же ше у єднини хлопского роду углавним под`єднак склада зоз трома розпатранима язиками.

- Ми у А єдн. жен. роду як праславянски рефлекс маме законченє -у, як цо и у українским у цалосци, а тиж и у словацким.

- Ґ мн. жен. роду ма пообщене законченє -ох зоз хлопского роду и, по словох Кочиша, склада ше лєм зоз заходноукраїнскима диялектами, а нє склада ше анї з єдним литературним язиком.

- Законченє Л мн. жен. роду пообщене зоз хлопского роду. Наш ше язик нє склада анї з єдним (укр. -ах, -ях, поль. -ach, слвц. -ach, -iach), а паралели находзиме у закарпатских диялектох.

- У мн. Н хл. роду нашо и польски законченя найблїжей общеславянскому.

- Ґ и Л маю исте законченє -ох. Тото законченє нєт анї у праславянским Ґ, анї у Ґ сучасних славянских язикох. Таки Ґ находзиме лєм у заходноукраїнских бешедох и у бешедох Восточней Словацкей.

- Д множини (друге заєднїцке законченє рускей деклинациї меновнїкох), хтори ше надовязує на праславянски Д на -омъ, ма законченє хторе маю польски и словацки язик, док українски ма -ам, -ям.

- Л ма законченє -ох, хторе по походзеню зоз праславянскей пременки типа synъ, а хторе ма словацки, док українски и польски маю -ах.

- У хл. роду єдн. прикметнїкох наша и українска пременка ше складаю у подполносци. Законченє Ґ -ого (малого, синього), док у польским и словацким -ego, -eho; законченє Д -ому (малому, синьому), док у польским и словацким -emu; А єднаки зоз Н лєбо Ґ у шицких штирох язикох; И -им у шицких трох; Л за особу -ому у нашим и українским, -им за нєособу; у польским єдно законченє (-ym), у словацким тиж єдно законченє (-om). Стреднї род ма пременку як и хлопски род.

- У жен. роду єдн. прикметнїкох у Ґ наша пременка ше склада зоз польску и словацку (малей), док українски ма законченє -ої (малої); у Д наша пременка ше тиж склада зоз польску и словацку (малей), док українски ма законченє -ій (малій); А єднаки у нашим, українским и словацким (малу), а польски ма свойо характеристичне -а; И характеристични у нашей пременки, бо є найсцагнутши (малу), а у укр. -ою, у поль. -а, у слвц. -ои; Л исти як и Д. Кед вежнєме до огляду лєм звучанє законченьох, вец наша пременка прикметнїкох ма єдно характеристичне законченє (И -у), з українским ше склада у двох припадкох (Н, А), зоз польским у штирох (Н, Ґ, Д, Л), а зоз словацким у пейцох (Н, Ґ, Д, А, Л).

- Восточнославянски язики зведли форму множини прикметнїкох на исту за шицки роди. И у руским язику форми хл., жен. и стр. роду унификовани (мали хлапци/дзивчата/баранчата).

- Законченє за И мн. прикметнїкох -има ма лєм наш язик, док українски, польски и словацки маю заєднїцке законченє -ими. Нашо законченє -има, хторе походзи зоз прикметнїцкей двоїни, маме ище лєм у галицких Лемкох (велькыма хижами, острыма косами, червеныма ягодами) и у закарпатских Лемкох (тлустыма воламі, добрыма царями, зеленыма лысами).

Додайме ґу Кочишовим фактом зоз деклинациї меновнїкох и прикметнїкох и даскельо факти хтори ше дотикаю кон`юґациї:

- Дїєсловни класи чуваю дакедишню праславянску основу на хторей надбудована нова вредносц.

- Нашо законченє инфинитива на -ц мож обачиц у восточнословацких бешедох (dac, čuc) и у билоруским (даць, чуць), хторим блїзши словацки (dat`, čut`), польски (dać, czuć/słuchać) и русийски (дать, слышать/чуть(ё)), док у старославянским (дати, чоути), українским (дати, чути), ческим (dati, čiti/citit/(po)slouchat), сербским (дати, чути), горватским (dati, čuti) инфинитивне законченє на -ти.

- 1. особа єдн. ма законченє -м як праславянске атематске дам нашлїдство (дам даш, мам маш), цо нє случай у восточнославянских язикох (укр. знаю -аєш, маю -аєш; русий. знаю -аєшь, маю -аєшь). М. Алмаший пише же ше при подкарпатских Русинох хаснує лєм у Ужаньскей долїни (Алмашiй и др., 1997: 24). С. Ившич напр. пише о стану у сербскогорватским язику и заключує же законченє -mь у литературним сг. язику найрозшире у одношеню на шицки славянски язики, понеже у сг. ширенє нє залапело лєм дїєслова hteti и moći (hoću, mogu) (Ivšić, 1970: 246). Тото законченє ше у руским язику розширело аж и вецей, бо руски еквиваленти спомнутим глаша сцем и можем. Винїмки представяю лєм зафиксовани вирази реку и як-бачу.

- 3. ос. єднини без законченя нє характеристична за укр. и русий. (укр. має, знає, русий. имеет, знает). Треца особа без законченя характеристична за заходнославянски язики, за словацки, чески, польски и руски язик (ма, зна).

- 1. особа множ. ма законченє -ме, хторе находзиме у карп. укр. (по Алмашийови и др. при шицких подкарпатских Русинох) (Алмашiй и др., 1997: 24; Бошковић, 1990: 196) и вост. слвц. бешедох. Законченє у укр. -мо, а у русий. -м.

- Законченє 2. ос. мн. -це характеристичне за вост. словацки и польски бешеди.

- Руски язик єден зоз славянских язикох хтори порядно чува законченє -л у перфекту (укр. пив, билорус. пиў, серб. пио; Мельничук, 1966: 243).

З оглядом же у руским язику на плану деклинациї и кон`юґациї, як и на плану лексики, находзиме прикмети заходней и восточней язичней заєднїци, чежко мож место руского язика, хаснуюци язични критериюми, спатриц лєм у єдней з нїх. Руски язик дзешка медзи традиционално утвердзенима славянскима язичнима ґрупациями. На предклад Ґуставсона же би ше руски язик спатрал у рамикох теориї о карпатским союзу патриме як на свойофайтове намаганє ґу превозиходзеню традицийней дзелїдби по узвичаєним ґеоґрафийним параметру. Єст и други способи указованя на нєодвитуюцосц тройного ґрупованя славянских язичних заєднїцох. Єден з нїх представя и Супруново третиранє микроязикох звонка тих заєднїцох (о термину микроязик А. Д. Дуличенка оп. у: Дуличенко, 1997. и 2002). Ґу тому унапрямени часточно франтовлїви, та и пейоративно похасновани зауваги дзепоєдних авторох у вязи зоз ґеоґрафийним менованьом ґрупацийох. Бошкович ше напр. пита чи заходнославянску заєднїцу нє лєпше наволовац сиверозаходнославянска, цо роби лєм так у преходзе у єдней заградки (Бошковић, 1977: 16). Фейса, тиж, дава зауваугу же у рижним компасно-синхроним атрибутованю нєлитературних карпатских бешедох, та отадз и руского язика, хиби напр. южнозаходнобилоруски.

Место резимеа хтори би на зжати способ повторел тото цо детальнєйше написане у самей роботи о характеристикох руского язика, хтори руски язик дзелї зоз трома традицийно видзелєнима славянскима язичнима заєднїцами, приношиме илустрацию зоз хтору ше намагаме ґрафично пренєсц есенцию тей роботи.

Руски язик ше як свойофайтови феномен, спатрани у цалє, одупера узвичаєному урамиковйованю до даєдней зоз язичних ґрупацийох. Вон ше, сликовито представени зоз Шмитовима габами, хтори здабу на споєни карики, находзи на месце дзе ше тоти габи збиваю. По стредок 18. вика заплюсковали го два славянски габи, а з дислокованьом з карпатского ареалу на нєшкайши простори заплюскує го и треца (оп. Рамач, 1983; Дуличенко, 1984).

Алмашiй, М., Керча, I., Молнар, В., Попович, С. (1997), Материньскый язык, Общество имени Александра Духновича, Мукачево.

Барич, Евґения (1985), "Руски язик ошвицени з прикметами восточнославянских и заходнославянских язикох", Нова думка, 47, Союз Русинох и Українцох Горватскей, Вуковар, 27-43.

Бошковић, Радосав (1990), Основи упоредне граматике словенских језика: фонетика и морфологија, Универзитетска ријеч, Никшић.

Halaga, Ondrej R. (2002), Východnoslovenský slovník, I-II, Universum, Košice - Prešov.

Ґуставсон, Свен (1983), "Руски язик у Югославиї - дияхрония и синхрония”, Творчосц, 11, Дружтво за руски язик и литературу, Нови Сад, 20-30.

Дуличенко, Александер Д. (1978), "Нормователь и преучователь литературного язика югославянских Руснацох”, Творчосц, 4, Руске слово, Нови Сад, 7-26.

Дуличенко, Александер Д. (1984), "Сербскогорватски елементи у язику югославянских Руснацох", Творчосц, 10, Руске слово, Нови Сад, 23-71.

Дуличенко, Александер Д. (1995), Jugoslavo-Ruthenica, Руске слово, Нови Сад.

Дуличенко, Александер Д. (1997), "Войводянски Руснаци и їх язик: история, статус и перспективи", Шветлосц, 3, Руске слово, Нови Сад, 131-136.

Дуличенко, Александер Д. (2002), Кнїжка о руским язику, Руске слово, Нови Сад.

Ђорђић, Петар (1975), Старословенски језик, Матица српска, Нови Сад.

Ivšić, Stjepan (1970), Slavenska poredbena gramatika, priredili Vrana J. i Katičić R., Školska knjiga, Zagreb.

Костельник, Гавриїл (1973), Проза, Руске слово, Нови Сад.

Кочиш, Микола М. (1977), Ґраматика руского язика: Фонетика - морфолоґия - лексика, I, Покраїнски завод за видаванє учебнїкох, Нови Сад.

Кочиш, Микола М. (1978), Линґвистични роботи, Руске слово, Нови Сад.

Латта, Василь П. (1987), Одраженє восточнославянских рефлексох дзепоєдних общеславянских фонетичних ґрупох у українских бешедох Восточней Словацкей, Творчосц, 13, Дружтво за руски язик и литературу, Нови Сад, 3-11.

Латта, Василь П. (1991), Атлас українських говорів східної Словаччини, Словацьке педагогічне видавництво, Відділ українскої літератури, Братіслава- Пряшев.

Мельничук, О. С. ред. (1966), Вступ до порівняльно-історичного вивчення слов`янських мов, Наукова думка, Київ.

Надь, Гавриїл Г. (1983), Линґвистични статї и розправи, Руске слово, Нови Сад.

Надь, Гавриїл Г. (1988), Прилоги до историї руского язика, Руске слово, Нови Сад.

Николић, Светозар, Старословенски језик: правопис, гласови, облици, I, Научна књига, Београд.

Пешикан, Митар (1980), "Основни структурални характеристики рускей системи", Творчосц, 6, Нови Сад, 9-33.

Рамач, Юлиян (1983), Руска лексика, Универзитет у Новим Садзе, Филозофски факултет, Институт за педаґоґию, Катедра за руски язик и литературу, Нови Сад.

Рамач, Юлиян (1992), Словнїк лексики Гавриїла Костельника, Руске слово, Нови Сад.

Рамач, Юлиян (1994), "О нашим язику" у Християнски календар "Дзвони" за 1995, Грекокатолїцка парохия св. Петра и Павла, Нови Сад, 166-168.

Рамач, Ю., Фейса, М. и Медєши, Г. (1995, 1997), Српско-русински речник / Сербско-руски словнїк, I-II, Завод за уџбенике и наставна средства, Универзитет у Новом Саду, Филозофски факултет, Катедра за русински језик и књижевност и Друштво за русински језик и књижевност, Београд-Нови Сад.

Рамач, Юлиян (2002), Ґраматика руского язика, Завод за уџбенике и наставна средства, Београд.

Супрун, А. Е. (1989), Введение в славянскую филологию, Вышэйшая школа, Минск.

Фейса, Михайло (1992-1993), "Руски - бешеда, диялект чи язик", Studia Ruthenica, 3 , Дружтво за руски язик и литературу, Нови Сад, 83-105.

Фејса Михајло (2005), Време и вид у русинском и енглеском језику, Прометеј, Универзитет у Новом Саду, Филозофски факултет, Одсек за русински језик и књижевност, Нови Сад.

Тамаш, Юлиян (1988), "Володимир М. Гнатюк и идентитет Руснацох Угорскей и Югославиї" у: Володимир Гнатюк, Етноґрафични материяли з Угорскей Руси: Розправи и статї о Руснацох Бачкей, Сриму и Славониї V, Руске слово, Нови Сад, 297-358.